Ознакомительная версия.
Особое место в трилогии занимает Мировое Древо, воплощенное в самых различных образах. Это и могучий ясень, корнями своими взломавший мраморные плиты дворика в Школе Волшебников; это и подлинное Имя будущего Повелителя Земноморья Лебаннена; это, в конце концов, и волшебный Холм острова Рок, Мировая Гора, являющаяся не чем иным, как воплощением все того же Мирового Древа. Мировое Древо с тысячью листьев изображено на волшебной дверке из драконьего зуба, через которую юные волшебники покидают Школу на острове Рок.
Это характерный для мифопоэтического сознания образ, воплощающий универсальную концепцию мира. Его трансформации — «ось мира», «мировая гора», храм, колонна — присутствуют во всех частях трилогии. Именно на Мировом Древе расположены два «плоских» мира Земноморья — мир жизни и мир смерти. Мировая Ось отмечена двумя основными точками — временем летнего и зимнего солнцеворота, двумя равными по продолжительности периодами власти светлых и темных сил природы. Мировое Древо в трилогии повторяет символ круга, воплощающего в себе идею единства, бесконечности и законченности, а круг, разделенный надвое, — это день и ночь, лето и зима, символы Инь и Ян (характерные для всего творчества Урсулы Ле Гуин), воплощающие женское (темное) и мужское (светлое) начала…
В трилогии, особенно в первой ее части, часто встречается символ Мировой Горы, по склону которой можно спуститься в царство смерти или подняться в мир живых. Собственно говоря, все острова Земноморья представляют собой горы, при описании которых явственно просматривается эта символика.
Царство смерти в трилогии в точности повторяет живой мир, но как бы со знаком минус во всем.
В угрюмом сне застыли вещи,
Был страшен серый полумрак,
И точно маятник зловещий,
Звучал мой одинокий шаг…
Н. Гумилев. «Ужас»
Именно такова картина, нарисованная Урсулой Ле Гуин в третьей части трилогии, когда Гед и Аррен в поисках Коба спускаются в царство мертвых: там есть дома и города с улицами и рыночными площадями, но площади пусты, а в домах не горит свет. Действия обитателей этой страны медлительны и спокойны, ибо лишены цели. «Их тела казались здоровыми и крепкими. Они были избавлены от страданий, избавлены от боли и — от жизни». Дети там не резвятся, матери равнодушно взирают на них, а бывшие влюбленные, умершие из-за любви, встречаясь на улице, равнодушно проходят мимо друг друга. «Неподвижно застыл гончарный круг, молчал ткацкий станок, холодна была печь хлебопека. Здесь никто никогда не пел… Единственным живым звуком здесь был шорох их шагов». Спуск становится все круче — гора все больше напоминает отвесный ствол дерева, — и наконец Аррен и Гед достигают корней, истоков того несчастья, которое поразило их живой мир, и находят способ избавить людей от беды. Итак, совершив «вертикальный путь» по Мировому Древу — схождение в мир смерти и возвращение в мир живых, — юный принц и его Учитель возвращаются к жизни обновленными: первый — пройдя инициацию, второй — обретя новое и великое Знание.
Кто он — живой ли,
отправляющийся в царство мертвых,
или он — мертвец,
отражающий представления
о странствованиях души?
В. Я. Пропп. «Исторические корни волшебной сказки»
Основной темой трилогии, по утверждению самого автора, является тема взросления человека, интеграции его «я». В каждой из книг о Земноморье главный герой или героиня совершает некое путешествие, которое заканчивается становлением его души, переходом в иное качество — взрослого человека. Как после сложного, многоступенчатого обряда инициации. Собственно говоря, тот же структурный принцип положен в основу волшебной сказки: для того, чтобы стать полноценными членами общества, юноша или девушка должны пройти серию испытаний, в частности, побывать «на том свете». Лишь побывав в царстве смерти и родившись «вновь», неофит обретает себя и получает «взрослое», то есть Истинное, Имя. Таким образом, волшебное путешествие по сути своей — это процесс самопознания, возврат к самому себе. Круг. Тот самый, о котором мы говорили чуть раньше. Собственно, все герои Урсулы Ле Гуин ищут в лабиринте своей души (лабиринт — один из центральных «неодушевленных» образов «Гробниц Атуана») понимание цели жизни. Здесь в равной степени применимы и слова Юнга «в начале моем — мой конец, в конце моем — мое начало», и слова одной из героинь романа Ле Гуин «Обездоленные»: «Всякое истинное путешествие — всегда возвращение».
Подобно тому, как это происходит в волшебных сказках, все начинается с нарушения «запрета». Прочитав в запретной книге заклятие, вызывающее души мертвых, юный Гед впервые приоткрывает дверь в царство смерти — и «знакомится» со страшной Тенью, которая, обретя свободу, заставляет юношу отправиться в опасное путешествие, чтобы соединиться с ней. Лишь обретя частицу смерти, соединившись с черной стороной собственного «я», Гед сможет вернуться назад — победителем!
Нарушает запрет и Ара, позволяя свету зажечься в обители тьмы, а осквернителю Гробниц остаться в живых. Только путь Ары как бы обратен: из царства теней и смерти — в мир света и жизни.
Тень, играющая столь важную роль в «Волшебнике Земноморья», — один из наиболее ярких мифопоэтических образов, воспринимаемый как важная часть человека и прежде всего — его души. Поэтому поиски Гедом черной Тени становятся жизненно необходимыми.
Тень в романе — порождение царства зла, смерти, так что герой борется со смертью (а утрата тени всегда может повлечь за собой смерть), даже не зная, что это так. Нарушив запрет своего наставника Огиона (во время «отлучки» последнего) и прочитав заклятье, Гед узнает, что нельзя играть со смертью, нельзя нарушать возрастной запрет, ибо «вертикальный путь» по Древу Жизни доступен не всякому. Лишь волшебники и Великие Маги могут свободно спускаться в царство мертвых и возвращаться оттуда живыми. Однако инициация Геда уже началась: он не только получил от Огиона новое Имя (мы уже упоминали об этом обряде), но и, заглянув в царство Тьмы, выпустил оттуда Тень, снова изменив свою сущность, а может быть, и Имя. Именно поэтому Верховный Маг Геншер отказывается принимать его присягу: «Я знаю, ЧТО ты совершил, но мне не известно, КЕМ ты стал теперь».
Значит, предстоит новый виток волшебного путешествия, который, возможно, приведет Геда к смерти. Он и приплывает в ее царство, ибо после трех (волшебное число!) трагических встреч с Тенью точно знает, где встретится с ней в последний раз. Медленно и неизбежно сближаясь с Тенью на пороге царства смерти, Гед видит, что Тень обретает лики всех тех, кто когда-либо оказывал на него положительное или отрицательное этическое воздействие. И, наконец, видит в Тени себя самого, понимая, кто она и каково ее Имя: Имя это — его собственное.
Ознакомительная версия.
